О Набокове-поэте, межреберной невралгии и о том, что остаться в дураках ― высший страх читателя, особенно русского

  О, нет, то не ребра ― эта боль, этот ад ― это русские струны в старой лире болят! Владимир Набоков. Neurаlgia intercostalis.   Вонла Почему-то мне долго казалось, что Владимир Владимирович пишет неважные стихи. Что он прежде прозаик, а потом поэт. Меня это очень расстраивало ― его прозу я чрезвычайно ценю. Расстраивало настолько, что я даже испытывала неловкость за банальность и даже корявость иных рифм. Так делается неудобно, когда кто-то хороший зарапортовался или напился в компании и делает не то. Neurаlgia прекрасна. В этих четырех строчках Владимир Владимирович весь. Тут и игра, и боль, и предельная конкретность образа. Слова стали буквально плотью. Лира ― не музыкальный инструмент, а кость поэта! И какой звучный, почти осязаемый на слух сонорны

О потерянных китайцах

  Вместе с молодыми аристократами и гетерами наслаждаемся прохладой на озере Чжанба. К вечеру начинается дождь Сначала является музыка, потом слова. Так происходит с поэтами и так с поэзией. Прежде слышится ритм. Потом выплывает сюжет. Потом обстоятельства, лица, с которыми они связаны. А самого стихотворения все нет. Но зато, зазвучав, оно не отпустит никак. И совершенно неважно, твое оно или чужое. Кажется, прочитал и забыл, но оно в тебе, а ты в нем. Вот мерный гул барабанов — БМ-М-М, БМ-М-М. Вот вечер, озеро, плеск волн. На лице брызги. Компания китайских мажоров устроила пикник на воде. Позвали девушек с лицами, подобными маскам. Певичек и музыкантов. Запаслись едой. И вот незадача — погода испортилась, пришлось вернуться назад. Прически сбиты,

Об авторе «Гамлета» во времени, и почему он не приехал в Россию в 1593 году

Как минимум уже два столетия Шекспир ― не английский автор. И не классик. И не бренд. Жизнь бренда ограничена временными рамками, целями. Присутствие Шекспира бесцельно и абсолютно, не имеет культурной, возрастной, национальной привязки, питает всех. Он не Шекспир вообще, а наш Шекспир, и в этом ему нет равных. На английской сцене XVIII века он не похож на французского тех же лет. В XIX веке он другой, чем в ХХ. В XXI так гримируется, что кажется: нет, не он, но всё-таки он! А русский Шекспир? Так называли Островского ― как создателя национальной драмы. Но Шекспир на русской сцене ― это не корпус пьес и не количество спектаклей. Это система координат, в которой складывалась вся театральная школа России XIX–ХХ веков ― Каратыгин, Мочалов, Щепкин... Все штудировали британца, все бы

Историк-исследователь, публикатор дневников императорской фамилии о предательстве, о страстях и о казни семьи в масштабе европейской геополитики

На что похожа История? История похожа на огромную коммунальную квартиру. Мы все в ней прописаны — все жильцы, все участники. Иные из комнат заселены. Можно войти, представиться, расспросить. Другие — пусты и запечатаны, спросить не у кого, и только по тому, что оставили по себе люди, можно понять, какими они были. Зачем? Да затем, что живем вместе! Долевые собственники общего жилья. А что такое время? Категория разума, то есть часть нас самих. Каким хотим, таким и видим его. Если оно в самом деле единое пространство комнат-эпох, то нас нельзя делить на "мы" и "они" — мы одно. И кто знает, не живут ли за стеной наши пращуры, не слышат ли нашу возню, и не стыдно ли им за нас. Самый верный способ попасть туда, за стену, — документы, письма и днев

Карточки, почтальоны, сорняки, фотограф Живаго и цивилизация глазами школьницы из осажденной Москвы и философа из Москвы постсоветской

Битва за Москву продолжалась сто с лишним суток, с 30 сентября 1941-го по апрель 1942-го. В европейские учебники истории она вошла под немецким названием: операция «Тайфун». Между обороной и наступлением наших частей жителей Москвы эвакуировали дважды. Детей вывозили почти принудительно, в городе оставались единицы. В их числе - Тамара Левада. Тамара Васильевна родилась в Москве и живет здесь до сих пор. Окончила философский факультет МГУ. Преподавала философию. Вдова видного российского социолога Юрия Александровича Левады. Рассказ её долгий, но все его события составляют единый непрерывный сюжет, и нашей жизни тоже.    Простые вещи Тамара Васильевна Левада. Из домашнего архива Весной 1941 года мне исполнилось 12 лет. Мама у меня ― домохозяйка,

История вторая ― в лицах и стихах

О забытой войне говорим с Константином Пахалюком, основателем интернет-портала «Герои Первой мировой». В продолжение разговора, Первая мировая ― в портретах, от генералов до поэтов. Когда мы говорим о войне с Наполеоном, у нас перед глазами Эрмитаж, Зал славы воинов 1812 года, портреты Доу, герои на виду. Во Второй мировой ― свои канонизированные образы. Известны ли Денисы Давыдовы и Марины Расковы Первой мировой? Николай Николаевич Юденич ― Конечно. Это генералы Николай Николаевич Юденич, он не потерпел ни одного крупного поражения на Кавказском фронте, Михаил Васильевич Алексеев, автор побед в Галиции и под Варшавой в 1914 году, Дмитрий Григорьевич Щербачёв, ставший во главе 7-й, а затем 11-й армии: в 1915 году он не раз бил австрийцев и немцев, успешно дейст

О вреде юбилейного мышления и о том, зачем простым гражданам вспоминать свое прошлое

Неправда, что Историю придумали в Академии наук. Ее изобрели мы. В самом деле, ведь это мы открываем сайты, снимаем кино, публикуем архивы и так горячо обсуждаем вековую давность, как если бы сами ее пережили. Почему именно сейчас, а не лет 30 назад, когда отворились архивы? Дело, мне кажется, в том, что в конце 1980-х на нас обрушилось слишком много информации. Нас раздавило, размазало, мы захлебнулись и изошли на пузыри. А пузыри это не История, а продукт брожения. Умов. Тот броуновский разбег мысли не привел к единому знаменателю: общество в целом оставалось равнодушным к истории и вообще – равнодушным. Потихоньку забывало и забывалось. Мы по отдельности - очень smart, соображаем молниеносно, как суперкомпьютер. Мы вместе - допотопная кувалда, тугая и неповоротлива

Интервью с той, кто полвека выходит к детям на театральную сцену

Когда-то важнейшим из искусств был театр. В греческих полисах устройством зрелищ ведали первые лица государства. Содержать хоры и в них участвовать считалось почётной обязанностью богатейших граждан. Это сейчас театр развлекает. Тогда он просвещал и объединял. Потом таким «коллективным организатором» стало кино. Потом телевизор. А потом Сеть. И это кажется очень неправильным, потому что воспитывать людей должны не кнопки, а люди. Спектакли в Детском музыкальном театре им. Наталии Сац начинаются обращением к залу. На сцену выходит человек и говорит с публикой ― точь-в-точь, как это делал античный Хор или средневековый Пролог. Эту традицию заложила сама театральная основательница, которой в этом году исполнилось бы 110 лет. Дочь Наталии Ильиничны, Роксана Николаевна Сац, её

Реставратор Центра Грабаря рассказывает историю возвращения картины Генриха Семирадского

Классический роман XIX века вырастал из криминальных хроник. Заметка в прессе произвела сюжет. Так писали Диккенс, Гюго, Мопассан, Достоевский, Толстой, Лесков. Детективная история, о которой речь, им бы сгодилась. Это судьба картины «Утром на рынок» Генриха Семирадского. Она пропала из музея, долго скиталась невесть где, возможно, покинула Россию и внезапно вернулась, но измененной, чужой. Новоделом, где от подлинника разве что холст. И долго-долго в Центре Грабаря, alma mater отечественной реставрации, не могли понять, она это или нет. Типическая пропажа ― ну, разве не так из крупнейших музеев России вывезли тысячи полотен в начале 1920-х и 1990-х годов? И перерождение шедевра, нередкое в годы евроремонта и новостроя, и судьба художника Семирадского ― некогда столп и досто

Историк о столетии войны и намеченной мемориальной кампании

О 1914-м задумались уже в конце 2012-го. Президент упомянул в традиционном послании Совету Федерации. Министр культуры учредил Российское военно-историческое общество. Председатель Государственной думы возглавил оргкомитет по подготовке к столетию. Участвовать мобилизована научная элита. Выяснилось, что ученые не переставали исследовать этот период. Что волонтеры-поисковики не прекращали искать могилы и кресты, прадедушек-георгиевских кавалеров и прабабушек-сестер милосердия. И вот настало время памятников. Результаты конкурса мемориала на Поклонной уже известны, а список мероприятий ещё формируется, поскольку рассчитан не на один год.   Наталья Львова Евгений Юрьевич Сергеев — учёный, руководитель программы «Центр «XX век: социально-политические и э