Значит, будем жить! О клоунах алтайском и римском, о легкомыслии и победе жизни над "правдой жизни"

В продолжение шукшинского цикла Виктора Филимонова "Культпро" публикует главы его новой книги "Люди поля", посвященной переводу прозы Шукшина на киноязык и тем авторам, кто вступает с Шукшиным и его героем в диалог, даже спор. Вместе они оказываются в пространстве "между" – между реализмом и условностью. Между полюсами "Бог есть" и "Бога нет". Между неореализмом "унылого бытописательского мелодраматизма" и неореализмом карнавала. С Днем Рождения, Виктор Петрович, спасибо за высшую школу зрения и думанья! Ранее: I. Люди поля. Постановка проблемы II. Люди поля: в пространстве "между"   СНЫ И ВИДЕНИЯ ПАШКИ КОЛОКОЛЬНИКОВА. ЧАСТЬ 2 Два следующих

Повесть "Кража" глазами киноведа

"Кража" Виктора Астафьева принадлежит к главному роду литературы: тому, что следует брать в руки, когда совсем плохо и не хочется жить. – Ну, знаете! – вправе сходу возмутиться читатель и тут же спросить: а не стоит ли ему, читателю, в таком состоянии вооружиться еще и Шаламовым с Солженицыным. Или, скажем, пересмотреть "Хрусталев, машину!" или "Трудно быть богом" – чтоб уж наверняка. Что ж, прав читатель: российская наша лагерная проза, к которой фабульно примыкает и "Кража", всегда была безысходно мрачна. И "безысходно" – здесь не просто стандартный эпитет. Глубинный ужас Ада ведь не в каталоге творящихся в нем казней, а в том, что исхода из него нет. То, что зона и есть тот самый неизбывный ад &nda

Памяти Геннадия Полоки

В уходящем году, 5-го декабря, не стало великого русского режиссера Геннадия Полоки. Каждый, конечно же, знает, что именно он поставил разошедшуюся на цитаты  ''Республику ШКИД''. Интересно, каждый ли знает при этом, насколько написанный Геннадием Ивановичем сценарий превосходит собственно литературный оригинал? Так называемый продвинутый зритель предпочитает на цитаты разбирать когда-то запретную ''Интервенцию'' и, разумеется, блистательную игру в шпионский боевик ''Один из нас'': руки-крюки, морда ящиком… заходи! Еще ждут своего подлинного зрителя зрелые шедевры Полоки: ''А был ли Каротин? '', ''Возвращение Броненосца'', ''Око за око''. Мы же решили в память о мастере рассказать