160 лет назад родился Антон Чехов

«Сильный, веселый художник слова». Вместо эпиграфа. Изображая «своего» Чехова, Владимир Маяковский в статье «Два Чехова» говорит об авторе разночинцев, который внес в литературу грубые имена грубых вещей, боролся за освобождение слова, сдвинул его с мертвой точки описывания. В подтверждение цитирует и комментирует одну из самых характерных вещей Чехова - «Зайцы, басня для детей». Да, это карикатура на собственное творчество, - не сомневается Маяковский, но именно потому сходство подмечено разительное. Вряд ли из погони за зайцами можно вывести мораль: Папашу должен слушать. И далее: Из-за привычной обывателю фигуры ничем не довольного нытика, ходатая перед обществом за «смешных» людей, Чехова — «певца суме

Фрагмент из книги "Беседы с Луи Малем" о мае 1968-го и 1988-го, отмене Каннского фестиваля и о том, как ловить раков

В независимом издательстве Rosebud, популярном у знатоков искусства, вышла в свет изумительная книга. В щепетильном переводе Сергея Козина французский кинорежиссер Луи Маль (1932-1995), автор двух, по крайней мере, шедевров "Зази в метро" (Zazie dans le métro) и "До свидания, дети" (Au revoir les enfants) рассказывает английскому критику Филипу Френчу истории о своем кино и о жизни, прожитой до, во время и после работы над фильмами. О страстном романе, смысл и интенсивность которого ясна из его слов: Трудно передать, какое опустошение накатывает, когда все заканчивается. Как будто умираешь каждый раз. Издание снабжено подробными комментариями, именным указателем и полной фильмографией Луи Маля, включая документальные фильмы, с синопсисом каждой картины.&n

Проза Василия Шукшина на экране, в диалоге и споре

Мы продолжаем публикацию шукшинского цикла Виктора Филимонова, новых глав его будущей книги о переводе прозы Шукшина на язык кино и о тех, кто, перенося на экран его тексты, вступают с ним и с его героем в диалог, даже спор, и вместе оказываются в пространстве "между" – между реализмом и условностью, между полюсами "Бог есть" и "Бога нет".    Шукшин в кабинете. Фото Анатолий Ковтун   Между "есть Бог" и "нет Бога" лежит целое громадное поле, которое проходит с большим трудом истинный мудрец. Русский же человек знает какую-либо одну из этих двух крайностей, середина же между ними не интересует его; и потому обыкновенно не знает ничего или очень мало. А.П. Чехов. Из дневников  

О новом спектакле Владимира Панкова, времени в разрезе и сорной траве

Когда заходит речь о материале, который разработан вдоль и поперек, сложно сказать свое слово, удержавшись от экстремальных новаций. Владимиру Панкову, руководителю московского Центра драматургии и режиссуры, это удалось, ни в чем не погрешив против замысла Чехова – с помощью правильно расставленных акцентов.  Акцент первый Панков позволил себе только одну вольность: сестер на сцене не три, а семь. Три молодые. Три во второй половине жизни. И – девочка лет девяти. Она не персонаж пьесы, но одно из главных действующих лиц: Детство. Как будто в разрезе показана тройная спираль времени: мы видим, что было, что есть и что будет. Детство сидит за роялем, шалит и радуется подаренному волчку. Молодость врывается в двери с лучами весеннего солнца. Сестры третьего возраста ра

О домо-строе, миро-здании и дороге между ними

Культпро начинает публиковать декалог Виктора Филимонова о Василии Шукшине. Раз в  несколько дней мы будем выкладывать новый текст, как новую главу книги. Сегодня – введение в тему.    …Так у меня вышло к сорока годам, что я — ни городской до конца, ни деревенский уже. Ужасно неудобное положение. Это даже — не между двух стульев, а скорее так: одна нога на берегу, другая в лодке. И не плыть нельзя и плыть вроде как страшновато. Долго в таком состоянии пребывать нельзя, я знаю — упадешь...   В. Шукшин. Монолог на лестнице. 1967      1. Шукшин, как на  исповеди, обозначил здесь драматургию собственной жизни. Одновременно же прочертил сквозной сюжет с героем-маргиналом, по сути, своим alter ego. Более тог

Фрагмент книги историка Марка Кушнирова, где будущая кинозвезда прибывает в Берлин с фамильным бриллиантом под языком

Героиня этой книги, русская немка Ольга Константиновна Книппер родилась 26 апреля 1897 года в Закавказье, на территории современной Армении. Ее тетушка, драматическая актриса Ольга Леонардовна Книппер, вышла замуж за писателя Чехова. Ольга Константиновна стала женой племянника писателя, артиста МХТ Михаила Чехова и тем самым оказалась единственной всемирно известной – немецкой! – кинозвездой с русской фамилией, удерживая невероятный статус примадонны почти на всем протяжении ХХ века – с 20-х по 70-е годы.  Была ли она как-то необыкновенно красива, как-то по-особенному гениальна, как-то "специально" неотразима? Ольга Константиновна Чехова и ее судьба – феноменальны, и именно об этом книга историка кино Марка Кушнирова, автора бестселл

Если Толстому прикинуться Чеховым

Вот, кажется, недавно еще, а на самом деле – лет уж сорок тому, как на уроке литературы мы обсуждали этот рассказ. Привычные словечки эпохи: "царизм", "крепостники", "народ" так и скакали вперебивку с парты на парту на радость учительнице. И действительно же: и царизм, и крепостничество, и народ. С этими словами я прошел эти годы, и если вспоминал "После бала", то именно как этакий красивый манифест против насилия. Насилия, способного порушить даже и самую сильную любовь. А тут еще и купринский "Поединок" мешался некстати, точно закрепляя в памяти стереотип. И вот я впервые перечитал рассказ, благо небольшой. И к вящей радости лишний раз убедился: насколько же неожиданна и многозначна хрестоматийная, казалось бы, классика. Толст

В защиту птичьих прав, ручья, рассказа

Евгений Шкловский. Точка Омега. НЛО. 2014 Московский прозаик Евгений Шкловский выпустил очередную, уже шестую по счету книгу рассказов. С этим жанром сложилась странная ситуация. С одной стороны, издатели утверждают, будто рассказы им публиковать невыгодно. Особенно, если писатель начинающий. Считается, что большую форму – роман – намного легче «продвинуть» на рынке, если прибегнуть к сравнению автора с каким-нибудь классиком, объявить, как когда-то Некрасов о молодом Достоевском, что вот, мол, новый Гоголь явился! В подавляющем большинстве случаев такого рода реклама не что иное как спекуляция: ни Гоголей, ни Достоевских на горизонте.    С другой стороны, сборники короткой прозы все же появляются. Правда, сначала рассказы публикуют в

Концерт силами Толстого и Джойса

  Проза описывает музыку так же, как и другие, менее звучные материи (о поэзии - отдельный разговор). Все зависит от авторского стиля. Чехову и Куприну хватает нескольких точно найденных метафор. Пруст и Джойс экспериментируют со стилем на долгих страницах. Описание живописи в художественной литературе давно получило специальное название - «экфрасис». Трансляция концертов силой не нот, а букв - никак не называется. Да и встречается не часто. Чувства героев и характер изображаемых событий чаще всего иллюстрируют, называя имена исполнителей и композиторов: «слушали Утесова», «грянул Мендельсон». И вот еще семь нот в эту песню. Начнем со Льва Толстого. Именно описание первого посещения оперы Наташей Ростовой позволило литературоведу Виктору Шклов

О сходстве Чехова и Шекспира, а также об игре в Бога

"Зимняя спячка" (Kis Uykusu) – пятый фильм турецкого режиссера Нури Бильге Джейлана, показанный в Канне. В 2002-м он получил Гран-при за "Отчуждение". В 2011-м разделил его с братьями Дарденн, хотя фильм "Однажды в Анатолии" заслуживал единоличной Золотой пальмовой ветви. В 2008-м был признан лучшим за режиссуру "Трех обезьян". Дарденны покажут новый фильм буквально на днях, но вот Джейлана теперь немногие рассматривают в качестве претендента на главный приз. Фильм оказался даже для каннских профи чересчур длинным – дольше трех часов. Чрезмерно разговорным – держится на трех громоздких диалогах-китах. Слишком чеховским – то есть скупым в выразительных средствах. Тем не менее, пока это лучший фильм конкурса, очень совре