Почти без причастий

«Как в то, что ночь темна…» Александра Страхова

Как-то я пришла домой, включила автоответчик, и оттуда зазвучал голос Кости Гадаева (его ни с кем не спутаешь). Я его не слышала лет десять или больше. Он всегда прекрасно читал стихи, очень выразительно:

Как в то, что ночь темна, а луч рассвета ал,

Я верю: в дверь мою не достучаться раю.

С тобой и за тобой шептать «я умираю»

Я не могу — увы! — еще не умирал…

О эта немота! А жил? Ужели жил?

Ужель твоих ушей и мой касался голос?

Так

        за вперёд ушедшей жницей

                                                          колос

Всё тянет шею из последних жил…

Костя — поэт, но эти стихи не его. В 90-е мы были очень дружны с Костей, работали с тогдашней шумной галереей «Риджина», выпивали, читали стихи. В том числе и очень часто — стихи Саши Страхова, друга из 80-х. У меня хранились шестьдесят его печатных пожелтевших страничек, сборник «Пробуждение». Подарил за ненадобностью, когда уезжал в Бостон. Храню и сейчас, хотя на полке стоят все его сборники московского издательства Н. Филимонова. «Мои» шестьдесят страничек — это первый сборник.

Однажды чёрт меня дёрнул сказать, мол, Саша, ты, конечно, поэт и поэт истинный, но не из тех, что мне близки. Уж очень ты державинский, что ли (я тогда Кибировым зачитывалась). Не могу себе этого простить, хотя стихи Страхова — конечно, стихи книжника, филолога и этнографа. Хотя «душа, как прежде, птичкой-веточкой» в его стихах постоянно вырывается под открытое небо или зарывается туда, где солнце только брезжится уму, — «отросшие ступни зарыть в прохладном иле». Он не любитель гражданской лирики, но я часто вспоминаю его желчно-растерянное: «Ты странная страна: который год весна… Который год, а ночь всё прибывает». (Тут ещё и зимнее время отменили…)

«Как в то, что ночь темна…»  — стихотворение лёгкое, звучное. Как всегда, немного желчное («я не могу, увы, ещё не умирал»). Почти без причастий (ненавижу причастия). С удивительной драматургией звука, понятной не сразу. Открою секрет. Саша тогда сильно заикался (в Бостоне вроде меньше). Первые согласные, особенно взрывные типа «к», давались ему с огромным усилием. Начать стихотворение о немоте (его постоянная тема) с невозможного сочетания «как в то» — самоубийственный жест для поэта-заики. Но звучащий голос — единственный признак его жизни.

О эта немота! А жил? Ужели жил?

Ужель твоих ушей и мой касался голос?

В результате мучительное «заикание» становится знаком поэтических трудностей выговорить, высказать, выжить. В нем судьба всех поэтов, по разным причинам не услышанных и не печатаемых. Наглядное, физическое усилие зазвучать...  Оно особенно удаётся в последней, венециановской сцене:

Так

        за вперед ушедшей жницей

                                                          колос

Все тянет шею из последних жил…

Стихи — материя тонкая, но она как раз и не рвётся и может служить вечным паролем для тех, кто услышал и полюбил их.

От редакции. В рубрику «Любимые стихи» может написать любой. Присылайте на stihi@kultpro.ru ваше любимое стихотворение (классическое или современное) и не забудьте рассказать какую-то связанную с ним историю, выразить свое отношение, объяснить свой выбор.