Канн 2014: Неоплатные дни и ночи Дарденнов

Что делать с 1000 евро, а также с собой

В субботу Каннский фестиваль подведёт итоги. Осталось увидеть фильмы Оливье Ассаяса, Кена Лоуча и нашего Андрея Звягинцева – авторов, более чем достойных признания и наград. Но большинство предварительных оценок уже вынесено в пользу фильма братьев Дарденн "Два дня, одна ночь" (Deux jours, une nuit). Если жюри будет с этим мнением солидарно, то братьям лишь остается завести кадушку – солить в ней их Пальмовые ветви. Дарденны если не побеждают в Канне, то только из идеи разнообразия.

Ничего неожиданного в таком признании нет. Дарденнов любить легко. По сути, они и есть единственные люди в кино, которых можно именно любить, а не только уважать, ценить, восхищаться. Зато одолжиться или украсть у них практически невозможно. Жан-Пьер и Люк Дарденны – режиссеры-аскеты, что-то вроде монашеского ордена, рассчитанного на двух братьев. Легко представить, что могли бы сделать голливудцы из сюжета "Двух дней…" Например, новую "Великолепную семерку".

Марийон Котийяр играет Сандру, которую увольняют в обмен на бонусы для остальных сотрудников. Чтобы сохранить место, Сандра попытается обойти своих коллег с просьбой отдать свой голос за неё и отказаться от бонуса в 1000 евро. Конкретные цифры против размытого и всё более утрачивающего содержание понятия "достоинство". Ситуация  – не подкопаешься. Равно хороша и для большого остросюжетного фильма, и для этической подкладки любого гуманистического кино. Сандра должна завербовать себе союзников, создать небольшой авангард совести, которая помешает продавать ближнего за 1000 евро. Но на самом ли деле Сандра должна это делать? Есть ли у неё право подвергать своих ближних моральному беспокойству и дискомфорту?

Сандра задумывается об этом дважды. На первый раз это плоские мысли, вызванные гордыней: не хочется быть побирушкой, ходить с протянутой рукой, клянчить сочувствие и солидарность у тех, кому, возможно, тоже непросто живётся, и круглые евро – вовсе не лишние.

В следующий раз направление её мыслей приобретает куда более интересный поворот и объем. Сандра вдруг задумывается о том, что с этими людьми, пожалей они ее и расстанься с деньгами ради ее благополучия, придётся находиться день-деньской, вместе обедать... Каково это будет? Не станут ли коллеги избегать Сандру, напоминающую им о навязанном выборе?

Дарденны очищают всю эту историю от малейших признаков зрелищности. Даже вербовать своих заступников героиня Марион Котийар будет по одной и той же схеме: без красноречивых рулад, без ломких жестов, без слез. Рутинный звонок в дверь, в одних и тех же словах объяснение ситуации, вопрос. Эмоциональный свет на лице в случае согласия, поникшие плечи и окаменевшая спина – в случае отказа. Никакой остросюжетной борьбы за место под солнцем. Дарденны не отвлекают внимание зрителя от главного вопроса, ради которого они затеяли свой очередной фильм. Ни убавить, ни прибавить, ни украсть, как и было сказано.

Моя бы воля, Дарденны жили б в золотом пальмовом лесу. Я люблю это кино, эти лица так же, как и ценю эту манеру разговора о насущном без сантиментов. И так же сильно я восхищаюсь тем, что каждый фильм Дарденнов двигает вперед или вглубь, или просто сдвигает с рутинного места не язык кино и не образные системы, продвигает не самих режиссеров к новым горизонтам и пальмам, а двигает зрителя. Движения души братья изображают экономно до скупости, зато амплитуда этих движений всякий раз подскакивает, будто при землетрясении, и тем самым происходит скачок на шкале ценностей. Ничего ценнее в искусстве я не знаю, и пальмы здесь совсем ни при чем.