Показать меню
30 марта 2023 года
Логика кино с Юрием Гладильщиковым
ММКФ:
Мой мужчина

ММКФ: "Мой мужчина" и "Братья. Последняя исповедь"

О фестивальном конкурсе между инцестом и адюльтером

26 июня 2014 Юрий Гладильщиков

Слабое звено Московского кинофестиваля – конкурсная программа. Она и не может быть сильной. Трудно представить амбициозного иностранного продюсера, который захочет отдать свою картину в Москву, а не в Канн, Берлин, Венецию или Торонто. Ведь Московский фестиваль не может обеспечить фильму сколько-нибудь значимую раскрутку. Даже в пределах Третьего транспортного кольца: наша публика не слишком интересуется конкурсной программой. Широко известными – да и то в узких кругах – становятся лишь российские конкурсные ленты. Не сомневаюсь, что на сегодняшнем вечернем официальном показе драмы Валерии Гай Германики «Да и да» будет лом.

Он, кстати, случился и на конкурсном фильме голландца Антона Корбайна «Самый опасный человек», который осенью выйдет в наш прокат. Главный зал кинотеатра «Октябрь» на полторы тысячи мест был забит до отказа. Но тут сработали свои факторы: Корбайн – единственное относительно крупное имя среди режиссеров, отдавших свои фильмы в конкурс ММКФ. При этом, заметьте, он в Москву не приехал, предпочёл присутствовать на премьере фильма в Эдинбурге. Фильм снят по роману знатока шпионских интриг Джона Ле Карре. В нём масса голливудских звезд, и это один из последних фильмов, где снялся внезапно умерший замечательный Филип Сеймур Хоффман. Наконец, дело было в воскресенье, а в уикенд публики на ММКФ всегда больше, чем в будни.

 
Филип Сймур Хоффман в фильме "Самый опасный человек" 

На самом деле, я давно пришёл к убеждению, что у конкурса ММКФ может быть своё лицо. Канн ориентируется на киноискусство, хотя не чурается в последние годы политического кинематографа, поскольку в 2000-е резко политизировался мир. Берлинале всегда делал ставку на прогрессивную социальность – даже в ущерб художественному качеству картин. Мне кажется, что ММКФ при серьёзном подходе к делу мог бы попытаться откусить кусок от берлинского пирога. Поскольку Россия находится на пересечении путей из Европы в Азию, в конкурсную программу можно было бы отбирать картины, поднимающие прежде всего геополитические проблемы и наводящие мосты между Востоком и Западом.

Отборщики ММКФ идут более простым путем. Возможно, им виднее. Они обнаруживают в той или иной степени достойную картину, которую почему-либо проигнорировали главные кинофестивали мира (а почему проигнорировали - а потому что нашли фильмы получше) и, если успевают, то перехватывают её у своих основных конкурентов – европейских фестивалей второго ряда, которые проводятся в Роттердаме, Локарно, Сан-Себастьяне, Карловых Варах. Конечно, они правильно сделали, что приветствовали ленту "Братья. Последняя исповедь" Виктории Трофименко, потому что это фильм из Украины, а с нею способны наладить отношения только кинематографисты - раз уж политики не в силах.

 
Вероника Шостак в фильме "Братья. Последняя исповедь"

Вдобавок фильм художественно актуален. Анализируя версии 40-летней вражды двух братьев-гуцулов, он наполнен как юмором, так и поэзией, напоминая о традициях украинского поэтического кино. Фильм, скорее всего, что-то получит – и жюри будет право.

Но в остальном отборщики мечутся между двумя тенденциями, которые никак не позволяют думать, будто у ММКФ есть хоть какая-то продуманная конкурсная идеология. Они либо отбирают фильмы крутые и потенциально скандальные, следуя каннской моде примерно пятилетней давности, когда там вдруг сгруппировали на конкурсном пятачке предельно жёсткое и жестокое кино. Либо берут качественные традиционные фильмы с превосходными знаменитыми актёрами, про которые после просмотра только и скажешь: «как мило!»

Вот примеры, возможно, лучшие, подобных конкурсных картин из программы 2014-го.

 

Крутой фильм: «Мой мужчина» Кадзуёси Кумакири, Япония

Конечно, этот фильм глупо воспринимать как реалистический. «Мой мужчина» – метафорическая история о людях, решившихся на запретную любовь, у которой не может быть счастливого финала. О людях, которым нет места в привычной жизни. После очередного японского землетрясения с цунами молодой человек находит маленькую девочку, которая умудрилась выжить и выплыть, хотя вся её семья погибла. Он решает её удочерить. 

 
Когда девочка станет подростком, у главного героя  - его изображает один из самых узнаваемых японских актеров 40-летний Таданобу Асано, сыгравший, в частности, мачо-самурая в «Табу» Нагисы Осимы и Чингисхана в «Монголе» Сергея Бодрова - возникает роман с красавицей из их городка. Но что-то не так: красавица, при формально хороших отношениях с приёмной дочерью любимого, ревнует его к ней. А приёмная дочь, при внешней вежливости, откровенно выпихивает её из совместной жизни.
В итоге мы получаем этакую японскую Лолиту. С той поправкой, что когда школьница в финале совсем взрослеет (но даже выходя замуж, явно не намерена отпускать от себя любимого приёмного отца), становится понятно, что актрисе реально лет 25-27. Просто она умело играла подростка. В заголовке этого текста употреблено слово «инцест». Но формально роман между приёмным отцом и приёмной дочерью нельзя считать инцестом: у них ведь нет общей крови. Тем не менее эффектнейшая сцена первой любви между ними залита именно кровью – опять-таки метафорической, льющейся с потолка. Не зря: чтобы сохранить свои отношения и их тайну, им обоим придется пролить чужую кровь.
 

 
Красивое, умное, небанальное шокирующее кино о настоящей, между прочим, любви, о том, что настоящую любовь всегда требуется прятать от посторонних глаз и почти невозможно сохранить. Потому что вмешивается мир, и это вмешательство – насилие, заставляющее любовников применять ответное насилие. Впрочем, это фильм и о том, что у тех, кто способен на столь необычные страсти и меры по их защите, обычно есть давние скелеты в шкафу, о которых, возможно, лучше бы и не ведать.
Очень-очень японский фильм. Тем более, что за всеми дикими для русской публики выкрутасами таится простая мысль: оба героя всего лишь стремятся обрести то, чего всегда были лишены: нормальную семью.

Милый фильм: «Круговерть» Марка Фитусси, Франция

Марк Фитусси – не Корбайн, конечно, но тоже режиссёр, чьё имя слегка известно. Один из его предыдущих фильмов был удостоен демонстрации в каннской программе «Неделя критики», а это очень престижно – особенно в глазах молодых европейских журналистов. Начало фильма – вяловатое. Изабель Юппер, которая в свои «за шестьдесят» выглядит в фильме изумительно молодой и привлекательной, и знаменитый во Франции, но не слишком известный у нас Жан-Пьер Даруссен отважно изображают чету нормандских фермеров, которые разводят, моют, чистят коров и быков какой-то особой породы, за что регулярно получают награды на сельхозвыставках.

Кстати, трудно отделаться от чисто практического вопроса: неужели всего двое фермеров с помощью одного наёмного работника способны содержать и обслуживать столь гигантское стадо, выгребать навоз, заказывать и раздавать корм, торговать продуктами животноводства, вести сложную бухгалтерию – и при этом оставаться свободными людьми: хорошо одеваться, ходить в гости, содержать дом, готовить и посещать рестораны?

 
Но да ладно. Конфликт в том, что в размеренную жизнь героини Юппер, врывается вечеринка соседской молодёжи. Она забредает туда без мужа, и её начинает активно окучивать сравнительно молодой парень из Парижа. И что-то щёлкает в ее душе. Её вдруг начинает ужасать, что она так и может закончить жизнь фермершей. Соврав мужу, будто едет к очередному доктору, она отправляется в Париж, чтобы подстроить встречу с тем молодым ухажёром – она знает, где тот работает. Муж начинает подозревать неладное, катит следом и убеждается, что в отеле его жена встречается с другим. Нет, не с тем молодым, в котором она после ряда смешных событий разочаровалась. А с импозантным господином, прибывшим в Париж из-за границы на конференцию врачей – его играет швед Микаэл Нюквист, известный нашим зрителям, например, по скандинавским экранизациям «Девушки с татуировкой дракона» и других романов трилогии Стига Ларссона.
В итоге муж решает навестить сына, который учится на эквилибриста (очень необычного – сцена его выступления сверхэффектна). И вообще утаивает от жены факт слежки. Оказывается: что бы там в Париже ни случилось, супруги сблизились. Обрели в конечном счёте новую уверенность в себе.
Выходит, что и этот традиционный вроде бы фильм содержит идею, которая не вполне традиционна для тупой советской и стремительно коснеющей российской морали: измена – это иногда хорошо.
Может, вот она – платформа для будущих конкурсов ММКФ? И суть её в том, что отбирать следует то кино, которое в России будет восприниматься как нетрадиционное?
См. также
Все материалы Культпросвета