Христофор-звероглавец. Фрагмент книги "Страдающее Средневековье"

Культ св. Христофора зародился в Египте, а потом распространился по восточной части бывшей Римской империи: в Сирии, Палестине, Малой Азии и другим землям. Древнейшая из известных легенд о звероголовом святом появилась в IV в. в египетском апокрифе под названием «Деяния апостолов Андрея и Варфоломея в городе парфян». В нем рассказывается о том, как Господь, дабы помочь ученикам Христа в их проповеднической миссии, отправил им в качестве помощника «человека, чье лицо походит на собачью морду». Ангел наставил этого свирепого каннибала с клыками кабана и когтями и гривой льва, что тот должен чтить единого Бога и во всем помогать апостолам, отвадил его от привычки есть людей и обучил человеческому языку, а чтобы псоглавец поверил в могущество Господа, его окружило небесное пламя. После этого он стал смиренным как агнец, однако не потерял устрашающего облика.

Великан присоединился к компании миссионеров и назвал им свое имя — Хасум (т. е. «Безобразный»), которое тут же сменили на более подобающий вариант — Христиан. Когда странники прибыли в город парфян, чтобы проповедовать слово Божие, Сатана подговорил правителя схватить их и отдать на растерзание семи голодным львам, трем львятам, львице и двум тиграм. Христиан взмолился Господу, чтобы тот вернул ему прежнюю звериную свирепость и наделил необычайной силой. После этого кинокефал ринулся на диких зверей, убил всех до единого, вырвал их внутренности и пожрал плоть. Тогда жители города уверовали во Христа, а псоглавец Христиан при помощи молитв снова был усмирен.

Попав в Европу, легенда о св. Христофоре продолжила трансформироваться и обрастать новыми деталями. В одной из ее английских версий (VIII–XI вв.) время действия переносится в середину ΙΙΙ в., когда римский император Деций воздвиг гонение на христиан. В это время в Северной Африке шла война, римляне взяли в плен псоглавого великана, которого звали Репроб. Его привели к Децию, и тот отправил кинокефала служить в когорту с другими пленными. Однако он не знал латыни и решил вознести молитву к Богу, чтобы тот даровал ему этот дар. Просьба Репроба была удовлетворена — Господь поднял его с колен и вдохнул в него понимание местной речи. С тех пор псоглавый чужеземец стал проповедовать слово Божие среди всех угнетенных, однако, стесняясь своего внешнего вида, закрывал лицо плащом.

Когда слуги императора выяснили, что он обличает языческих божеств, они решили, что Бог христиан послал своим почитателям этого монстра, чтобы помочь им сокрушить римлян. Потому они посоветовали Децию убить Репроба, пока тот не обратил всех в христианство. Когда императору описали внешность пленника, он решил, что тот настоящий демон: «Глава его ужасающа и похожа на собачью. Волосы очень длинные и сияют словно золото. Глаза же похожи на утренние звезды, а зубы напоминают кабаньи клыки. А как он велик — словами не описать». Деций приказал схватить псоглавца, однако тот уже успел совершить несколько чудес и многих обратил в христианство. Посланные за ним стражи также уверовали во Христа и позвали священника, чтобы тот крестил и самого Репроба. При крещении он получил имя Христофор, которое в переводе с греческого означает «носящий Христа» (в данном случае имелось в виду «разносящий по всему свету весть о Христе» или просто «христианин»). Христофор сам решил отправиться к императору, чтобы вразумить его и рассказать об истинном Боге, но Деций не стал слушать святого и приказал испытать его веру: к нему привели проституток, но и они после разговора с псоглавцем приняли христианство. После этого праведного псоглавца подвергли пыткам и в конце концов обезглавили.

Другая английская версия жития св. Христофора повествует о том, что чужеземец из народа кинокефалов прибыл в Сирию с некоего острова. После того, как ему было явлено видение Господа, он вознамерился проповедовать его слово по всей земле. Придя в город, где правил царь Дагний, Христофор начал молиться Богу, и за этим занятием его застала одна язычница. Она позвала всех людей посмотреть на диковинного псоглавца-великана, и когда они пришли, то узрели, как тот совершает чудо: его посох расцвел подобно кусту. Тогда многие приняли христианство. Царь испугался силы святого и отправил на его укрощение 400 солдат, однако вместо того, чтобы схватить его, те стали молиться вместе с Христофором. Он по своей воле встретился с Дагнием, который назвал святого «собакоголовым бунтовщиком, не поклоняющимся великим богам». Далее повторяются те же испытания, что и в предыдущем варианте легенды, однако тут Христофора не обезглавили: его пытались сжечь, расстрелять из луков, но ни одна казнь не приносила ему вреда. Одна из стрел даже сама собой полетела в сторону царя и ослепила его. Христофор рассказал Дагнию, как тот может исцелиться: для этого нужно собрать его (Христофора) кровь, сделать компресс и приложить к глазам. Святой принял мученичество, а царь вновь стал видеть и обрел христианскую веру, которую поклялся защищать и распространять.

Моральный смысл подобных преданий о святом чудовище состоял в том, что путь к спасению открыт для всякого человека, из какого бы он ни был племени и какой бы ни был наружности. Даже самый последний язычник, приняв веру Христову, способен подчинить свою «звериную» природу.

Более поздние западноевропейские легенды о св. Христофоре смягчили его звериные черты, и постепенно в его словесном «портрете» остался только гигантский рост, а о голове пса больше не вспоминали. В Средневековье часто случалось, что «катализатором» для создания новых преданий о святых подвижниках становилась этимология их имен. Так произошло и с Христофором. В «Золотой легенде» — популярнейшем сборнике житий, который ок. 1260 г. составил генуэзский архиепископ Иаков Ворагинский, — Христофор в самом буквальном смысле несет на себе Христа. 

По версии «Золотой легенды», которая затем стала основой для бессчетного числа других текстов и образов, Христофор был уродливым гигантом из страны Ханаан (звучание этого слова похоже на латинское слово «canis» — «пес»: видимо, так повествователь решил «рационализировать» давнее представление о том, что Христофор был псоглавцем). Он мечтал служить самому могущественному в мире господину и сначала трудился на царя Ханаана, но затем выяснил, что тот боится дьявола. Уйдя в пустыню, Христофор нашел дьявола и поступил к тому в услужение. Однако спустя некоторые время гигант обнаружил, что тот бежит от святого Распятия, и понял, что Христос еще сильнее его. Тогда Христофор вознамерился служить Иисусу и встретился с отшельником, который сказал ему, что для него лучший способ сделать богоугодное дело — это помогать людям, переправляя их через бурную реку.

Благодаря своему высокому росту Христофор без труда переносил путников с одного берега на другой, пока не взялся переправить одного ребенка. На середине реки малыш стал таким тяжелым, что гигант едва был в силах справиться с ношей. Когда, с великим трудом добравшись до берега, он спросил у ребенка, почему ему было так тяжело, тот ответил: «Не удивляйся, ибо ты нес того, кто создал весь мир. И имя мое — Иисус Христос». Из-за этого предания на абсолютном большинстве западноевропейских образов св. Христофор предстает как гигант с посохом, на плече у которого сидит младенец. Популярности этого святого в позднее Средневековье способствовало убеждение, что обращение к нему способно защитить от внезапной смерти, т. е. кончины без необходимых христианских приготовлений — исповеди, покаяния и последнего причастия. Скоропостижная смерть была так страшна, поскольку, не очистившись от грехов, христианин рисковал на том свете угодить в преисподнюю. Для того, чтобы заручиться поддержкой св. Христофора, следовало по меньшей мере раз в день взглянуть на его образ. Потому в позднесредневековой Европе фигуру гиганта столь часто изображали на огромных фресках внутри храмов, на их внешних стенах и на гравюрах, которые верующие вешали у себя дома.

В отличие от католиков, христиане восточных церквей как в Средневековье, так и в Новое время продолжали почитать Христофора таким, каким он был описан в ранних легендах. Например, в Валахии и Молдавии (территория современной Румынии) образы святого с головой пса стали особенно популярны в середине XVIII в. Возможно, это было связано с тем, что в ту пору, помимо дворян, среди заказчиков церквей появилось много купцов и ремесленников. Их религиозная культура отличалась от элитарной, и иконописцы получили большую свободу, чем до того. В храмах стало появляться все больше образов, которые соединяли христианское предание с народными культами и местным фольклором. Популярность зооантропоморфного Христофора можно объяснить тем, что в Румынии — со времен древних даков, предков румын, — было распространено почитание волков. После христианизации образ волка в фольклоре, конечно, сменил свой знак с позитивного на негативный. Христианство превратило языческих богов в демонов: румыны стали отождествлять черта и волка, причем зачастую черт даже боялся своего младшего собрата. Да и сами румынские черти чаще всего выглядели как собаки на задних лапах или люди с песьими головами. Однако св. Христофор стал фигурой, воплотившей в себе одновременно обе характеристики персонажей-псов: дьявольскую и сакральную.

На румынских иконах и фресках этот подвижник изображался не только с головой собаки или волка (как это следовало из его жития), но и с козлиной, ослиной, овечьей или лошадиной головами (последние два варианта также встречаются на византийских и русских иконах). Такое разнообразие связано с народной версией легенды о Христофоре: святой был очень красивым юношей, и, дабы не отвлекаться от молитвы на любовные отношения, пожелал у Бога любым способом избавиться от докучавших ему красавиц. После того, как Господь поменял его человеческую голову на морду ягненка, любовный пыл девушек ослабел, и подвижник смог спокойно заняться служением Богу. Однако такие легенды распространялись изустно, были очень изменчивы, и где-то вместо головы кроткого агнца Христофору «приставляли» головы других копытных.

С XVI в. образы Христофора с головами пса, барашка или коня появляются и на Руси. До наших дней они сохранились в Москве (в Архангельском соборе Кремля и в нескольких старообрядческих церквях), Ростове, Ярославле, Суздале, Свияжске, Перми, Архангельске, Череповце и других городах. Иконы, фрески, а потом и печатные лубки с изображением святого кинокефала вовсе не были свидетельствами народного двоеверия. Образ Христофора был вполне «официально» зафиксирован в иконописных подлинниках (инструкциях, предназначенных для иконописцев): «Песья голова, волосы по плечам, как у девицы: вооружен в доспехе; в правой руке крест, а в левой копье; а копье у него процвело; риза багор красен, испод лазорь». Лишь в петровские времена образы псоглавца с нимбом были сочтены неблагопристойными. В 1722 г. Христофор с «песиею главою» был запрещен указом Синода вместе с другими «измышлениями от неискусных или злокозненных иконников, которые выдумали иконы противныя естеству, истории и самой истинне». На многих изображениях звериный лик древнего мученика был замазан, а вместо него нарисована голова человека.