Берлинале 2019: ежовые рукавицы Фатиха Акина

О "Золотой перчатке" и первых фильмах "Форума"

Золотая перчатка" (Der goldene Handschuh) Фатиха Акина – выдающийся фильм, в котором нет ни капли красоты. Персонажи и мизансцены "Золотой перчатки" будто пришли из графики Отто Дикса, Бернхарда Кречмара и Георга Гросса. Парад уродств  перенесен Акином из Веймарской Республики в Гамбург семидесятых годов.

Пивная или,  по-немецки, кнайпе "Золотая перчатка" – вроде сцены кабаре, где у безобразных шлюх, запойных инвалидов войны, отставных морячков, обывателей навеселе свой выход с песнями. Опухшие алкоголички пьют и плачут, поют и будут разделаны импотентом Фрицем Хонкой после краткого тошнотворного употребления в его вонючей квартире. Реальная история серийного маньяка, обрастает подробностями сколь омерзительными, столь и трепетными, как бывало и у Фассбиндера. Почему ты плачешь? - спрашивает Хонка Герду – это такая красивая песня.

Десятый фильм Акина основан на романе Хайнца Штрунка и всем, что есть, буквально размазывает по стенке, превращая саму эстетику безобразного в труп. Все романтические концепции заглядывания за край, в червивое мясо порока коченеют. Эти декорации старого Гамбурга по прошествии тридцати лет после войны все еще крвоточат, как склизкие стены в фильмах ужасов. Грубость "Золотой перчатки" каким-то чудом передает реальность, где все поголовно жертвы и падаль, и жизни спущены по дешевке. И нечего тут придумывать, жизнь и улица говорят за себя гниющим языком. Эта реальность обыденна, и если отчасти сюрреальна в концентрации мерзости, то только потому что Акин не скрывает, что снимает кино, и не притворяется хроникером забытых эпох. Несмотря на уродующий грим Фрица Хонки, видно, какие красивые глаза у молодого актера Йонаса Дасслера, виртуозно перевоплотившегося в крошку Цахеса, изголодавшегося по любви.

Маленьким исчадием и монстром можно назвать кроху героиню другого немецкого фильма фильма "Системный сбой" (Systemsprenger) Норы Фингшайдт. Белокурому ангелочку Бенни – 9 лет, от нее отказалась родительница, и она лютует, терроризирует всех вокруг с завидным умением несчастным видом, хитрыми манипуляциями, истериками и угрозами. Даже к концу фильма не становится ясно, идет ли речь о клинике или о самовыражении. Окружающие люди, работники социальной службы ответственно и сердобольно лезут из кожи вон, чтобы согреть малютку и растопить ее сердце, но вопреки самым передовым методикам и самым благим намерениям, их самих поражает ледяными осколками ненависти. Мучительное, неудобное зрелище, зеркально и безжалостно отражающее иные взрослые претензии к миру - быть любимыми, единственными, забраться в душу, на ручки, а лучше - на шею и ненадолго замереть там, щурясь от блаженства. Выдающееся исполнение юной артистки Хелены Зенгель самых тонких психических пируэтов!

Одним из первых фильмов программы "Форум" показали бурлеск "Дети мертвых" (Die Kinder der Toten) театральных режиссеров Келли Купер и Павола Лиски, снятый по 666-страничному роману Ельфриды Елинек на камеру супер 8, отчего изображение кажется найденным на антресолях ведьмы из Блэр. Действие происходит в альпийской Штирии, которую иностранцы путают с Сирией и пытаются пообедать фалафелем и халялем в трактире свиных хрящей. С некоторым трудом вычленяемый сюжет – вселенское омертвение, отмирание жизни, но как-то по-детски неуемное – тление с огоньком. Главный спецэффект – стрекот кинопроектора. Звук соединяется с изображением вспышками, например, когда безобразная старуха пилит в тарелке антрекот с нарочитым визгом. В штирийских Нижних Альпах преувеличено примерно все, стадо выцветших коров, туман в горах и раскаты грома, похоронная музыка духовых, танцы и трупы, бал пожарных с фаллическими шлангами и трип голодных заблудших сирийских поэтов с вот такими большими ручками, людоедская ксенофобия.

Поэтов принмают за зомби, те ломятся в церковные врата, которые ведут сразу на небо, но чаще в геену. Даже сердобольные голландские туристы, все как один белокурые, не смеют утешить псевдо-зомби, замечая, что это местное яавление, и вмешаться - значит нарушить экосистему. В кинотеатре "666" родственники встречаются с дорогими усопшими на экране. Некоторым в ходе просмотра потребуется эвтаназия. Купер и Лиска превращают белый экран в обугленную дыру, портал для нежити, чтобы устроить парад знаменитых мертвецов Австрии: евреи, нацисты и лыжники с примкнувшими к ним поэтами разыгрывают балаган пополам с жутью при участии Ульриха Зайдля в качестве продюсера. А Зайдль с Ханеке, как сказал Фатих Акин на пресс-конференции "Золотой перчатки", пугают сильнее, чем классические хорроры.

Полная противоположность этому беззаветному бедламу другая заметная премьера "Форума" и тоже с австрийскими корнями, "Португалка" (A portuguesa) Риты Азеведу Гомеш. Матриарх португальского кино, она работала с Мануэлем ди Оливейрой и Раулем Руисом. История, рассказанная великим австрийским модернистом Робертом Музилем в "средневековой" новелле об Изабелле Португальской, положена на вызывающе театральный лад. Сцены из жизни благородной дамы, чей муж живет на войне и войной, ее придворных, среди которых повляется изысканный Пьер Леон, вписаны в подлинные руины старой крепости, заплетенные кустарником, излучающие дикую, неподвластную реалистичной манере магию времени. Это режиссура высокой условности и высшей пробы, вызывающая к жизни художественный мир, невероятно и блистательно свободный в его умышленной искусственности. А еще в интермеццо Ингрид Кавен, великая актриса Фасбиндера поет песни так красиво, пронзительно и серьезно, как возможно только в сценах из португальской жизни.