От Пушкина во мне лишь Хлебников остался, а Лермонтов и вовсе потерялся
19 апреля 2019
С любезного разрешения издательства и правообладателей Культпро публикует избранные фрагменты из "Колеса времени" – книги стихов и драматургии великого авангардиста ХХ века, "всех далее впередсмотрящего" Алексея Хвостенко (1940-2004), чья поэзия восходит к Велимиру Хлебникову. На могиле Хлебникова его друг Митурич написал: председатель земного шара. Поэт Игорь Холин назвал Хвостенко другом земного шара.
Это самое полное собрание его поэтических сборников из неопубликованного и от самиздата до наших дней, куда также включены тексты его друзей и поэтов о нем: стихи Михаила Генделева, воспоминания дочери Анны Хвостенко, "предисловие послесловие" Леонида Ентина – Енота, "Страшный суд" Юрия Ярмолинского, слова посмертной памяти Льва Бруни.
Мы приводим тексты стихов в том виде, как они даны в книге, без прописных букв и знаков препинания там, где это требуется.
Колесо времени: стихотворения, песни, пьесы, послания. Алексей Хвостенко. СПб.: Азбука, 2019
Лев Бруни об Алексее Хвостенко. 02.12.2004
Умер Алексей Хвостенко
Две с небольшим недели назад, 14 ноября, ему исполнилось 64 года. Отметил он свой последний прижизненный день рождения в Москве, куда привез выставку. Родился в Свердловске, потом жил в Ленинграде, Москве, Париже, а умереть выпало в московской больнице, в городе, который он не особенно любил. Он на любовь вообще был скуп. Казалось бы, поэт, художник, музыкант, балагур, душа общества. Он и был и тем, и другим, и третьим... А вот на любовь скуп. При этом было у него удивительное качество. Кто бы без звонка, без предупреждения ни заваливался к нему домой (иногда и посреди ночи, а бывало и под утро), все они встречались Алешей так, словно только их он и ждал и страстно желал увидеть ровно в эту минуту. Наверное, поэтому очень многие причисляют себя к его друзьям. А он, думаю, из друзей по-настоящему любил, наверное, одного только Анри Волохонского, написавшего на музыку Франческо да Милано ставшие знаменитыми слова про город золотой, про льва, орла, про вола, преисполненного очей. Те самые слова, которые молва приписывала то БГ, то самому Хвостенко.
Тот же, кто внимательно читал (а чаще слушал в исполнении автора) хвостенковскую поэзию, понимал, скорее всего, что эти светлые небесные стихи не могли выйти из-под его пера. Он писал про другое: про сатану, прятавшегося в обличье очаровательной и притягательной Орландины, про страшную жизнь «в стране больших бутылок, где этикетки для вина — как выстрелы в затылок». В этой перестрелке и прошла большая часть его жизни. Хотя была и другая, глубоко спрятанная жизнь. Та, где «вяжет дева кружева/ белый шьет наряд невеста/ женщина откроет дверь/ мне все это только снится».
Поэзия была для него все-таки главным делом. Он и к самому слову «поэт» относился чрезвычайно ответственно, произнося его попетербургски твердо, с четкими артикулированными круглыми гласными. И людей делил на поэтов и всех остальных, причисляя себя, безусловно, к первым. Был он уверен и в том, что человечество обязано поэтов содержать, а потому совершенно естественно, без капли смущения воспринимал всяческие вспомоществования. С благодарностью, но без излишних эмоций, как сюзерен, принимающий само собой разумеющиеся дары от верного вассала.
О его легендарном обаянии писать не буду, тем более что это должны быть, вероятно, женские рассказы.
А кроме всего прочего, был Алексей Львович Хвостенко типичным сыном своего XX века, а потому в веке нынешнем, может быть, и не задержался.
Светлая память.
Три цикла Верпы
Силуэт русской литературы в русской жизни
нерпа оберточной мысли
это не нам предназначено.
(хемницер — поэт)
ему (я имею в виду державина)
было совершенно насрать на рыбу
он рассыпался на мелочь
и выпадал из кармана истории
громко шлепаясь о петербургскую мостовую
мы вспоминая его
мы делаем его счастливым
устраиваем его карьер в солянке русской литературы
вот видите как он
запряжённый в коляску первобытного антиоха
(которого антиоха кантемира)
как он рысцой убегает
как убегает
бежит
я предлагаю вам
оставив все прочие мысли
заняться расследованием его кулинарных способностей
или нам надо спешить
или лучше выяснить родословную пушкина,
или прошибить калитку поэзии пастернаком.
я думаю ничего этого делать не надо
отправим несколько прозу на север
на юг поэзию
на запад имущество и технику
а на восток китайцев
сами ж останемся тут
здесь нам как будто недалеко до россии
которую некогда посетил гоголь
которую посетил затем
которую посетил чтобы
которую посетил для
Памятник летчику Мациневичу
III. он уехал
памяти велимира хлебникова
хвала первым числам
каждого месяца
(когда уезжают)
хвала каждым суткам
начала недели
(когда уезжают)
хвала всем ночам и секундам
(когда уезжают)
хвала летчику митуричу
сумевшему выкроить время
чтобы выкрасть у времени
контуры гения
хвала летчику хлебникову
сумевшему выехать
точно в положенный срок
хвала летчику-испытателю галецкому
погибшему в бане с похмелья
хвала летчику мациневичу
открывшему
новую эру
в истории стихосложения
хвала
летчику хвостенко
возвестившему
это
Десять стихотворений Верпы посвященных Игорю Холину
Осенью 65-го года какое-то время я обитал у Игоря Сергеевича Холина на Обельмановской. Управление пожарной охраны Москвы выделило ему подвал для творческих занятий в свою пользу. (Он писал тогда и издавал детские стишки о борьбе с огнем). Каждое утро он куда-то исчезал (изучать пожары?), мне ж выдавал железный рубль с наказом писать стихи, а рубль пропивать по своему усмотрению. В результате этой художественной и дружеской сделки множество стихов, тогда написанных, бесследно пропало. Сохранились только вот эти десять, с посвящением моему просвещенному другу...
