Выставка испанского импрессионизма

С французским акцентом

В Музее русского импрессионизма последнюю неделю работает выставка "Импрессионизм и испанское искусство". Идея экспозиции родилась более двух лет назад, когда в Москве с успехом показали проект "Гауди. Барселона". Живопись испанских импрессионистов впервые представлена в таком объеме – более шестидесяти произведений, восемнадцать авторов конца XIX – начала XX веков: от Хоакина Сорольи до Игнази Мальола. Некоторых в России знали еще при жизни, их работы попали в коллекции русских ценителей, а затем в музеи. Одна из картин Сорольи, "Приготовление изюма", три десятка лет провела в хранилище Пушкинского музея, и теперь увидела свет, специально отреставрированная к выставке. Другие имена станут чудесным открытием.

Пушкинский музей предоставил из своих фондов также автопортрет Игнасио Сулоаги 1908 года. В залах Прадо Сулоага копировал Эль Греко, считалось, что именно он заново  открыл гения из Толедо для современной живописи. Собственный автопортрет, как и портрет Чарльза Мориса и его жены, он пишет в излюбленной оливковой гамме своего кумира. Сулоага был одним из самых популярных мастеров своего времени, у нас его высоко ценил Александр Бенуа. Блестящий мастер испанских лиц, – писал о нем русский путешественник в Испании начала XX века, писатель и драматург Илья Сургучев. 

"Кусты роз" Игнази Мальола - торжество нового стиля, впечатление схвачено и запечатлено: блики света сквозь зелень преображают пейзаж в пленительном шествии летнего дня. Предшественники Мальола не спешили погружаться в покорившее весь мир французское течение. Испытывая его влияние, они лишь приближаются к нему, соблюдают дистанцию, привязанные к мощной национальной традиции. Испанские художники проходят особенный путь к этой "новой волне"  изобразительного искусства, не желая отрекаться от живописи предыдущих столетий. Меланхолический дух их произведений пробивается сквозь школу классиков – Веласкеса, Гойи. Они не назовут себя импрессионистами и гораздо позже.

Хоакин Соролья – самое известное имя среди участников экспозиции. Я ненавижу тьму, – писал художник в 1909 году. –  Клод Моне однажды сказал, что живописи не хватает света, и я с ним согласен… Четыре небольших полотна валенсийского художника указывают направление движение в сторону импрессионизма, демонстрируют намерения настройку оптики: морской берег, бело-розовые скалы, брызги солнца и воды, светящиеся тела купающейся ребятни. Ясные, четко проработанные, они близки к реализму, но умеют поймать мгновение. Отечественные искусствоведы любят сравнивать манеру письма Сорольи и Серова.

Мариано Фортуни – коллекционер, ориенталист и провозвестник модерна в свое время был самым известным в России испанским художником. Он представлен на выставке тремя этюдами на пленэре, мерающими в живой игре светотени. Павел Чистяков называл своего ученика Михаила Врубеля "Фортуни".

Модернист Эрменхильдо Англада-Камараса не единожды упомянут Сергеем Дягилевым в статьях для журнала "Мир искусства". Дягилев высоко ценит его театральные декорации, а Максимилиан Волошин восхищается "сказочными существами с перламутровыми глазами". О нем упоминает Кандинский. Соединяя поэтику Густава Климта и Анри де Тулуз-Лотрека, Камараса создает в лаймово-болотной палитре изломанные «ночные» образы женщин-цветков с легким налетом макабра.

Многие из испанских художников того времени работали бок о бок с французскими импрессионистами, участвовали в их выставках. Скульптор из Жироны Рикард Гино помогал Аристиду Майолю в создании цикла "Времена года" и тесно сотрудничал с Пьером-Огюстом Ренуаром, создавая для него, страдающего от артрита, модели и слепки. Позже почетное соавторство с мастером жиронскому скульптору пришлось доказывать в суде. На выставке представлены две работы Гино 1917-1918 годов, выполненные с натуры: бронзовый портрет сидящего Ренуара в старости, в котором выделяются крупные, выразительные руки мастера, изуродованные болезнью, и литография, изображающая лицо Ренуара.

Зимние парижские впечатления Мариана Пиделасерры, запечатленные на холстах в самом начале века, – оммаж Клоду Моне. Портрет друга, художника Пере Изерна, написанный им тогда же – тонкое авторское наблюдение: тает в тумане дождя предвечерняя улица, и на первом плане обаятельный, изящный Изерн в щегольски сдвинутой набок шляпе.

Жоаким Мир называл себя реалистом. Пишет, он, правда пятном, единственный из всех авторов, представленных в экспозиции. В отличие от коллег, он никогда не покидал Испанию. Мир путешествует по родной стране, посещает музеи, запечатлевает увиденное, передавая, как живое, дыханье испанской природы. Бельверский замок, увиденный им на Мальорке в 1900 году, полон авторского  восхищения: нежная, невесомая синева, лимонно-розовые огни. Художник назвал свою картину "ноктюрном". Завораживает и его почти сказочная "Пропасть Майорка", считающая одним из высших достижений Мира.

Рамон Казас – культовая фигура испанского модернизма. Еще пятнадцатилетним подростком он оказывается в Париже и жадно впитывает новые впечатления. Он пишет типичнейший испанский сюжет: арену для боя быков, толпу. Акцентируя образы зрителей, художник использует пастозный красочный слой, усиливающий и ощущение белого зноя, и напряжение собравшихся. На выставке представлены его аристократический семейный портрет "На открытой террасе" и туманный городской пейзаж "Сакре-Кер. Монмартр", розовеющий крышами под светлым небом. Казас делит парижскую мастерскую с другом, художником Сантьяго Русиньолем. Они – завсегдатаи знаменитого "Черного кота" времен Тулуз-Лотрека. Впоследствии усилиями испанской богемы в Барселоне появятся вдохновленные им "Четыре кота".

Сантьяго Русиньоль пишет искусствоведческие статьи, пьесы, стихи, переводит Шарля Бодлера. Известны 20 портретов Русиньоля восхищенной кисти Пабло Пикассо. В 1896 году он с единомышленниками объединяются в "Шафранную группу", исходя из предпочтений в цветовой гамме: рыже-охристых оттенков, таких нетипичных для импрессионистов. Вернувшись в Испанию, Русиньоль организуют в Ситжесе арт-колонию. 

Одна из саых запоминающихся работ на выставки – пейзаж художника и гравера Рикарда Каналса "Долина Бои": В его нежном, тающем свете призрачны легкие горы, чистая каменистая речка.

Сын архитектора из Барселоны Дарио де Регойос, в отличие от художников-соотечественников, отправляется не в Париж, а в Брюссель. Свои пейзажи в технике пуантилизма (он первым в Испании прибегнет к ней) Регойос всегда пишет в мастерской. Его "Процессия капуцинов в Фуентеррабии" насыщена золотистым светом и переливами оттенков сине-голубого. Его карандашный рисунок «Альбенис за роялем» соседствует в экспозиции с небольшим холстом Сантьяго Русиньоля, написавшего композитора Эрика Сати, играющего на фисгармонии. Вечерние посетители в этом уголке выставочного пространства могут услышать произведения и Эрика Сати, и Исаака Альбениса.

Выставка открыта по 26 января 2020 года