Об истоке кинематографа Шукшина и о волшебных помощниках

В продолжение шукшинского цикла Виктора Филимонова "Культпро" публикует главы новой книги историка литературы и кино "Люди поля", посвященной переводу прозы Шукшина на киноязык и тем авторам, кто вступает с ним и с его героем в диалог, даже спор. Вместе с ними оказываются в пространстве "между" – между реализмом и условностью, между полюсами "Бог есть" и "Бога нет".  Ранее: I. Шукшин. Люди поля II. Шукшин. Люди поля: в пространстве "между" III. Люди поля: Шукшин и Феллини  IV. Шукшин. Люди поля: как устроен фильм "Ваш сын и брат"   Сюжет-посвящение И все же "Ваш сын и брат" оставляет ощущение подступающего кризиса! Здание фильма колеблется по

Об эксцентричном поступке

В продолжение шукшинского цикла Виктора Филимонова "Культпро" публикует главы новой книги историка литературы и кино "Люди поля", посвященной переводу прозы Шукшина на киноязык и тем авторам, кто вступает с ним и с его героем в диалог, даже спор. Вместе с ними оказываются в пространстве "между" – между реализмом и условностью, между полюсами "Бог есть" и "Бога нет".  Ранее: I. Люди поля. Постановка проблемы II. Люди поля: в пространстве "между"   III. Люди поля: Шукшин и Феллини   В следующем фильме Шукшина деревня с самого начала видится безусловно натуральной. "Ваш сын и брат" был снят на том же дорогом сердцу автора Алтае. Картина открывается продолж

В свете новейших гендерных волнений

Когда-то Козлов был литератором. Тогдашний король поэтов А. Еременко посвятил ему "Стихи, посвященные Свердловскому рок-клубу". А потом — бац! — случилась перестройка. И Козлов неожиданно превратился в Ананту-Ачарью-даса. Честно говоря, я этот момент пропустил и до сих пор не могу понять, как это произошло. Я был моложе и не торопился выбирать свалившиеся на нас новые роли (брокер, бандит, кришнаит, гомосексуалист, рок-музыкант или андерграундный художник), а он уже созрел к этому. И тут же стал главой кришнаитов урало-сибирского региона. Дело происходило в Свердловске, как вы, наверное, поняли. Впоследствии я по крупицам собирал его кришнаитскую биографию. Не обошлось без интриг. Во главе свердловской общины стояли женщины, но Козлов на каком-то съезде в Москве

Значит, будем жить! О клоунах алтайском и римском, о легкомыслии и победе жизни над "правдой жизни"

В продолжение шукшинского цикла Виктора Филимонова "Культпро" публикует главы его новой книги "Люди поля", посвященной переводу прозы Шукшина на киноязык и тем авторам, кто вступает с Шукшиным и его героем в диалог, даже спор. Вместе они оказываются в пространстве "между" – между реализмом и условностью. Между полюсами "Бог есть" и "Бога нет". Между неореализмом "унылого бытописательского мелодраматизма" и неореализмом карнавала. С Днем Рождения, Виктор Петрович, спасибо за высшую школу зрения и думанья! Ранее: I. Люди поля. Постановка проблемы II. Люди поля: в пространстве "между"   СНЫ И ВИДЕНИЯ ПАШКИ КОЛОКОЛЬНИКОВА. ЧАСТЬ 2 Два следующих

О том, что такое вступать и принадлежать. Фрагмент из романа С. Э. Хинтон

В 1967-м увидел свет роман "Изгои" (The Outsiders), написанный американской старшеклассницей Сьюзан Элоизой Хинтон несколькими годами раньше. В 1971-м издали ее книгу "Это было тогда, это есть и сейчас" (That Was Then, This Is Now). Наконец, в 1975-м вышли "Бойцовые рыбки" (Rumble Fish) снова о бунтах, бандах, одиночестве юности и о скорости, с которой время ее истекает – по Роберту Фросту: Есть ли что золотей  Первой листвы тополей?  Ведь золото превоцвета,  Уберечь-то всего трудней,  Короткий час, - а потом...  (Вот и рай был так уничтожен!)  И слетает лист за листом,  И рассвет размывается днем -  Уцелеть золотое не может! В экранизации "Изгоев" к стихам Фроста режиссер Фрэнсис Форд К

Об автопортрете, иллюзорной правде жизни, снах и видениях

В продолжение шукшинского цикла Виктора Филимонова "Культпро" впервые публикует главы его новой книги "Люди поля", посвященной переводу прозы Шукшина на киноязык и тем авторам, кто вступает с Шукшиным и его героем в диалог, даже спор. Вместе они оказываются в пространстве "между" – между реализмом и условностью, между полюсами "Бог есть" и "Бога нет". Ранее: I. Люди поля. Постановка проблемы   ГЛАВА ПЕРВАЯ.  МЕЖДУ Попытаюсь проследить, насколько адекватно интерпретируют состояние шукшинского героя как человека поля те, кто, перенося на экран прозу писателя, вступают с ним и с его героем в творческий диалог. С этой целью придется вернуться к съехавшему с корня человеку Шукшина, с точки

Проза Василия Шукшина на экране, в диалоге и споре

Мы продолжаем публикацию шукшинского цикла Виктора Филимонова, новых глав его будущей книги о переводе прозы Шукшина на язык кино и о тех, кто, перенося на экран его тексты, вступают с ним и с его героем в диалог, даже спор, и вместе оказываются в пространстве "между" – между реализмом и условностью, между полюсами "Бог есть" и "Бога нет".    Шукшин в кабинете. Фото Анатолий Ковтун   Между "есть Бог" и "нет Бога" лежит целое громадное поле, которое проходит с большим трудом истинный мудрец. Русский же человек знает какую-либо одну из этих двух крайностей, середина же между ними не интересует его; и потому обыкновенно не знает ничего или очень мало. А.П. Чехов. Из дневников  

Старое новое чтение к Старому Новому году

На самом деле все было не так, как отложилось в памяти. Справедливости ради признаюсь: сперва-то я прочел "Кольца Сатурна" Зебальда, и лишь затем "Манарагу" Сорокина, а все это вместе – на фоне очередного тома нескончаемого Пруста. Но миф, с которым жить, вышел такой: разочаровавшись в Сорокине, я поклялся больше никогда в жизни не связываться с современной литературой. Nunca jamas – как говорят в таких случаях испанцы. Вместе с Россией, стозевно дышавшей еще в "Теллурии", из новой прозы Сорокина ушла сама жизнь, взамен же она (проза) обрела приставку "евро". Отставив Россию, Сорокин написал вполне заурядный евророман, в меру смешной, в меру увлекательный, каких море.       Зато окончательно очаро

Готический рассказ о Дейле Купере, Лоре Палмер, газете Сегодня и кладбище домашних животных

К премьере новых серий "Твин Пикс" – рассказ Максима Андреева, впервые опубликованный у нас в апреле 2015 года. На этой неделе исполнилось 25 лет со дня американской премьеры сериала "Твин Пикс" Дэвида Линча и Марка Фроста. А в России сказочная шутиха взорвалась, разбросав волшебные искры и тлеющие угли, через три с половиной года, в ночь с 4 на 5 ноября на ГТРК "Останкино". Под дьявольскую музыку Анджело Бадаламенти и ангельский голос Джули Круз Москва, Питер, Саратов, города и сёла медленно, но верно начали превращаться в Двойные Вершины. Одна вершина – смурые дни, работа, метро, троллейбус, улица, кошки, телевизор, одинокая постель. Другая – розовые гостиницы, зеленые кемпинги, синий лес, голубой водопад, малиновые птицы, красные, в чер

Мне тогда казалось, я понимаю что-то. Если и не про войну, то про стаканы

Впервые опубликовано на Культпро в январе 2014-го. *** И все чаще мы, оставляя как бы за скобками и беду, и боль, и мучения все, и тяготы, вспоминаем уже не лес, побитый осколками, а какие там летом сладкие были ягоды. В 1981-м вышел сборник Юрия Левитанского "Письма Катерине, или Прогулки с Фаустом", мне подарил его Женя Гутов, мой товарищ по археологическому кружку. Он купил по дороге на заседание кружка все три экземпляра, обнаруженные в книжном на углу. Я знал Левитанского как поэта, стихи которого охотно используют барды ("Один и тот же сон мне повторяться стал", например; в исполнении как раз Жени Гутова, заядлого барда, ставшего позже вдруг ювелиром, я эту песню и любил), а книг его раньше не видел. С того же памятного дня Левитанский стал на некоторо